Малахитовое изнежье

Наталь я, фото! Фото должно быть более проникновенным! Ведь Блока так трудно перевести из чувственного в осязаемое!

 

Согласна, это еще раз доказывает, что ты обладаешь, абслютным слухом на прекрасное.
Мое же фото, не абсолютносозвучное блоковским стихам, просто дает ключ, который открывает мне сейчас, зимой, те воспоминания, когда выходя на мой старый балкон летной ночью в моей душе звучали эти прекрасные стихи.

 

ГЕОРГИН

Вчера – уж солнце рдело низко –
Средь георгин я шел твоих,
И как живая одалиска
Стояла каждая из них.

Как много пылких или томных,
С наклоном бархатных ресниц,
Веселых,грустных и нескромных
Отвсюду улыбалось лиц!

Казалось, нет конца их грезам
На мягком лоне тишины, -
А нынче утренним морозом
Они стоят опалены.

Но прежним тайным обаяньем
От них повеяло опять,
И над безмолвным увяданьем
Мне как-то совестно роптать.
(Афанасий Фет)

 

ЯЗЫК ЦВЕТОВ

Язык цветов родился на Востоке...
Его создали женщины, любя.
Они хотели яркие восторги
Дарить любимым, красок не щадя...



Если ты сегодня загрустила,
Примула печали утолит.
Флокс тебя наполнит тайной силой,
А подсолнух – солнцем озарит!



Если час свиданья наступает,
Колокольчик время сообщит.
Незабудка память освежает,
А бессмертник – доброту хранит.

Львиный зев обозначает славу,
Васильки – доверие и кров.
На ромашке нагадаешь правду,
Роза щедро дарит нам любовь...



Ландыш нам приносит обновление.
Лилия нам дарит чистоту!
Маргаритка дарит вдохновение,
А гвоздика – страсть и остроту....

Сколько же цветов прекрасных, ярких!
Сколько тайн они в себе хранят?
Пусть их будет больше – нежных, жарких.
Пусть нам дарят все цветы подряд!

 

Я в холодный обнаженный сад пойду –
Весь рассеян по земле его наряд.
Бирюзой сияет небо, а в саду
Красным пламенем настурции горят.
(И. Бунин)

 

Наталь я, какие чудесные обновления в нашей любимой теме! Как-то мне не попадалось раньше стихотворение Блок о настурциях, было приятно его прочитать

 

Да, полевые цветы поистинне необыкновенны, а какой силой обладают. вот нашла статейку про полынь:
По одному преданию: Когда-то давно среди степи широкой у одного бедняка росла дочь-красавица по имени Полынушка. Однажды стал свататься к ней байский сын, жестокий, чванливый и коварный Ковыл. Отвергла Полынушка все его домогания. Тогда Ковыл, чтобы отомстить девушке, пропел в компании куплет песни о том, что он обесчестил дочь бедняка и отныне разрешает всем глумиться над ней. Понимала Полынушка суровую цену бедняцкой чести: Не смогут защитить ее младшие братья, погубит бай всю ее семью. Чтобы избежать позора, оседлала она коня и умчалась в степь. Бросилась она на землю и оросила ее горючими слезами. И там, где падали слезинки, вырастала голубая трава. Самая горькая в мире. Долго искали девушку, да так и не нашли гордую дочь широкой степи.

«Ах, судьба ты моя, судьбинушка, горька, как полынь, полынушка» – гласит народная молва. Наверняка не найдется такого человека, который бы не был знаком с этим заполонившим пустыри сорняком. А полынь является еще и чудесным лекарем, тысячелетиями использовалась против многих недугов человека
Упоминания о полыни можно встретить и среди папирусов Древнего Египта (1550 г. до н.э.), о ней знали в Древней Греции. Греки считали, что полынь повышает потенцию, дает необыкновенную сексуальную энергию. Жрецы Изиды, богини плодородия и материнства, носили на голове венки из полыни. Эфирное масло полыни обворожительная Клеопатра использовала для получения туалетной воды. Завлекая мужчин, опытные пассии-куртизанки натирались полынью, шили полынные подушечки для создания безумно-чарующей ночи любви. Острый, терпкий, волнующий аромат полыни притягивает, одурманивает, оставляя незабываемые приятные ощущения.

В некоторых источниках полынь значится в составе «зелья противу усталости». Путникам рекомендовалось выпить полынный сок, положить полынь в башмаки, чтобы идти без усталости много миль. Перед дальней дорогой рекомендовалось попариться в баньке полынным веником, подержать ноги в полынном отваре. Буковинские травники почитали ее «травиной над травинами», «матерью целебных трав». «Из крапивы извлекай ты нити, а из полыни лекарства делай». На Руси полынь называли «божьим деревом, царской травой», ее использовали как ранозаживляющее и кровоостанавливающее средство, применяли при зубной боли, простуде, ревматизме, желудочно-кишечных заболеваниях. Из рецептов для русского царя Василия III, отца Ивана Грозного, читаем: «Сок полынный смешать с медом и тем помазуем веки, тогда светлость очам наводит»
http://legends-online.ru/2009/09/12/pol ... ayushhaya/
вот такие вот полевое растьенице..

 

«О розах»
Почему так сладко пахнут розы,
Принося сумятицу в сердца?
Аромат цветов рождает грезы,
Душу будоражит без конца.

Сколько шарма, прелести, изыска,
Сколько силы в царственном цветке!
Лишь шипы – защита зоны риска –
Оставляют след свой на руке.

Розовый букет прекрасный свежий
Восхищает и волнует кровь.
Только аромат цветочный, нежный
Лишь в саду готов дарить любовь.
(Т.Лаврова )

 

НАСТУРЦИИ
(песня без слов)
Розоватым пламенем зари
Засветился серебристый вал.
Спишь ли ты, единственный? – Смотри,
Как на море ветер заиграл.
Как цветы настурций, будто сон,
Обвили стеклянный мой балкон,
Чтоб качаться тихо, и висеть,
И сплетаться в огненную сеть.

Я смотрю сквозь зелень их листов
На свободу ветра и волны.
И поется песнь моя без слов,
И роятся сказочные сны.
И мечты нездешней красоты
Обвивают душу, как цветы,
Как цветы из крови и огня,
Как виденья царственного дня.
(М.Лохвицкая)

 

Дождик вешний
Каплет... А может быть, слёзы?
Осыпаются вишни...
Кто в целом мире ныне
Не оплачет разлуку с цветами?
(Отомо Кирануси)

 

Идешь по облакам,
И вдруг на горной тропке
Сквозь дождь - вишнёвый цвет!
(Кито)

 

ЦВЕТЫ КРАСНЫЕ
Игорь Токарев

Догорает день, пробуждая вечер. Ты откроешь дверь, и из полутьмы -
На твоем окне жаркие, как свечи, красные цветы, красные цветы.
Им встречать рассвет, просыпаться рано, им гореть в костре уличных огней…
Вечно ждать тебя у оконной рамы комнаты твоей, комнаты твоей.

Ты откроешь дверь – все здесь как обычно: день за днем летит, годы так быстры.
Вспыхнут на окне - уж совсем привычно – красные цветы, красные цветы.
В комнате твоей слишком мало света. Красные цветы, если б попросил,
Вспыхнули б огнем, только, жаль, на это не хватает сил, не хватает сил.

Только по ночам, в тишине домашней, в час, когда весь дом охватил покой
Под покровом тьмы, странной, но не страшной, сказочные сны снятся им порой.
Нежным тем цветам, хрупким детям света снится не волна золотой реки.
Снится им всегда солнечное лето, и рука твоя гладит лепестки.

 

Позволю себе привести здесь цитату, подаренную Harmony в моей темке о великолепии и изяществе Орхидей. Эти строки запали в душу и хочется поделиться ими с вами...

"Видом орхидей следует наслаждаться так же, как наслаждаются, целуя женщину или слушая стихи.
Посмотрите на нее долгим, внимательным взглядом.
Полюбуйтесь нежностью контуров и разнообразием узоров.



От отдельных частей перейдите к созерцанию пышной композиции в целом.
Погрузитесь в богатство тонов и вкусите его с самозабвением, с каким отдаются хорошему настроению.
Пусть от вас не ускользнет ни один из его оттенков, образующих пеструю гамму,
омут цветов, в который хотелось бы нырнуть и не всплывать",- чешский садовод Ян Сатрап.

 

К дождю протяну ладони
солнце шепнет мне секрет
от глаз постороних скрою
волшебный свой амулет.

Мечтаю летать как птица
и бабочки мне родня
И тайна во мне родится,
как утренняя звезда.

Я символ весенней песни
тонкостью форм маня
отвечу тому кто не знает
цветок Oрхидея Я!

 

"Случилось тому лет назад около двадцати; я заехал тогда в деревню к Платону Ордынцеву. Он только что выбран был предводителем и приехал с молодою женой провести зимние праздники. Тут как раз подошло и рождение Анфисы Алексеевны, и назначались два бала. К тому времени был в ужасной моде и только что прогремел в свете роман Дюма-фиса «La Dame aux camelias», поэма, которой, по моему мнению, не умереть, ни состариться. В провинции все дамы были восхищены до восторга, те, которые, по крайней мере, прочитали. Прелесть рассказа, оригинальность постановки главного лица, этот заманчивый мир, разнообразный до тонкости, и, наконец, все эти очаровательные подробности, рассыпанные в книге (насчет, например, обстоятельств употребления белых и розовых камелий по очереди), одним словом, все эти прелестные детали, и все это вместе, произвели почти потрясение. Цветы камелий вошли в необыкновенную моду. Все требовали камелий, все их искали. Я вас спрошу: много ли можно достать камелий в уезде, когда все их для балов спрашивают, хотя бы балов и немного было? Петя Ворховский изнывал тогда, бедняжка, по Анфисе Алексеевне…. Бедный с ума сходил, чтобы достать камелий к вечеру на бал для Анфисы Алексеевны. Графиня Соцкая, из Петербурга, губернаторши гостья, и Софья Беспалова, как известно стало, приедут наверно с букетами, с белыми. Анфисе Алексеевне захотелось, для некоторого особого эффекту, красных. Бедного Платона чуть не загоняли; известно – муж; поручился, что букет достанет – и что же? Накануне перехватила Мытищева, Катерина Александровна, страшная соперница Анфисы Алексеевны во всем; на ножах с ней была. Разумеется, истерика, обморок. Платон пропал. Понятно, что если Пете промыслить в эту интересную минуту букет, то дела его могли бы очень сильно подвинуться; благодарность женщины в таких случаях безгранична. Мечется, как угорелый, но дело невозможное, и говорить тут нечего. Вдруг сталкиваюсь с ним уже в одиннадцать вечера, накануне дня рождения и бала… Сияет. «Что с тобой?» - «Нашел! Эврика!» - «Ну, брат, удивил же ты меня! Где? Как?» - «В Екшайске. Трепалов там купец есть, бородач и богач, живет со старухой женой и вместо детей одни канарейки. Пристрастилиь оба к цветам, у него есть камелии». - «Помилуй, да это не верно, ну, как не даст?» - «Стану на колени и буду в ногах валяться до тех пор, пока даст, без этого не уеду!» - «Когда едешь-то?» - «Завтра чем свет, в пять часов». – «Ну, с Богом!» И так я, знаете, рад за него; возвращаюсь к Ордынцеву; наконец уж второй час, а мне все этак, знаете, мерещится. Хотел уже спать ложиться, вдруг преоригинальная мысль! Пробираюсь немедленно в кухню, бужу Савелия-кучера, пятнадцать целковых ему, «подай лошадей в полчаса!» Чрез полчаса разумеется, возок у ворот, у Анфисы Алексеевны – мигрень, жар и бред, - сажусь и еду. В пятом часу я в Екшайске, на постоялом дворе; переждал до рассвета, и только до рассвета; в седьмом часу у Трепалова. «Так и так, есть камелии? Батюшка, отец родной, помоги, спаси, в ноги поклонюсь!» Старик, вижу, высокий, худой, суровый – страшный старик. «Ни-ни, никак! Не согласен!» Я бух ему в ноги! Так-таки и растянулся! «Что вы, батюшка, что вы, отец?» - испугался даже. «Да ведь тут жизнь человеческая!» - кричу ему. «Да берите, коли так, с Богом». Нарезал же я тут красных камелий! чудо, прелесть, целая оранжерейка у него маленькая. Вздыхает старик. Вынимаю сто рублей. «Нет, уж вы, батюшка, обижать меня таким манером не извольте». - «А коли так, говорю, почтенный, благоволите эти сто рублей в здешнюю больницу для улучшения содержания и пищи». – «Вот это, говорит, батюшка, дело другое, и благородное, и богоугодное; за здравие ваше и подам». И понравился мне, знаете, этот русский старик, так сказать, коренной русак… В восторге от удачи тот час же в обратный путь; воротились окольными, чтобы не встретиться с Петей. Как приехал, так и посылаю букет к пробуждению Анфисы Алексеевны. Можете себе представить восторг, благодарность, слезы благодарности! Платон, вчера еще убитый и мертвый Платон, - рыдает у меня на груди. Увы! Все мужья таковы с сотворения… законного брака! Ничего не смею прибавить, но только дела бедного Пети с этим эпизодом рухнули окончательно. Я сперва думал, что он зарежет меня, как узнает, даже уж приготовился встретить, но случилось то, чему бы я даже и не поверил: в обморок, к вечеру бред и к утру горячка; рыдает, как ребенок, в конвульсиях. Через месяц, только что выздоровел, на Кавказ отпросился; роман решительный вышел! Кончил тем, что в Крыму убит был... Признаюсь, меня даже много лет потом угрызения совести мучили: для чего, зачем я так поразил его? И добро бы я сам был влюблен тогда? А то ведь простая шалость, из-за простого волокитства, не более. И не перебей я у него этот букет, кто знает, жил бы человек до сих пор, был бы счастлив, имел бы успехи, и в голову б не пришло ему под турку идти. "
Из романа Ф.М.Достоевского "Идиот"